• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

Регулирование 2.0. С точки зрения здравого смысла

Настала пора поговорить о регулировании Интернета, из которого поступает ныне большинство инфокоммуникационных сервисов и на котором базируется создаваемое у нас электронное правительство со всеми своими электронными госуслугами.

Интернет наступает

Глобализация стирает все границы на пути к информационному обществу, и уже давно телекоммуникационные решения используются не только для общения. Для телекоммуникационной отрасли это открывает большие возможности, но одновременно таит огромные риски. Операторы замкнуты на своих сетях и своих аудиториях, тогда как интернет-сервисы имеют воистину глобальный охват. Интернет-сервисы методично «вытаптывают поляну», которую телеком-операторы издавна считали своей. Когда-то все началось с интернет-телефонии, имевшей весьма невысокое качество, а сегодня «поговорить по скайпу» – термин, используемый даже менеджментом телефонных компаний и подразумевающий в дополнение неплохую видеосвязь, которая, похоже, уже «убила» рыночные перспективы обычных (не HD и пр.) видеоконференций. Еще в Интернете легко осуществляется переносимость номера и «обходится» роуминг. Благодаря развитию ШПД и «облаков» больше никто не смеется над сервисом YouTube, а Интернет стал напоминать кабельное ТВ (возьмем хотя бы технологию ОТТ (Over the Top) для качественной передачи ТВ-программ). Но видят ли это телевизионщики, так активно занимающиеся цифровизацией ТВ-вещания? «Эфирных телевизионщиков» хотя бы прилично инвестировало государство (там есть некоторые государственные интересы), но инвестиции в коммерческие сети кабельного ТВ и даже сети IPTV (которых государство как бы не видит в программе цифровизации) также находятся под угрозой. В свете происходящего логично было бы развивать ФЦП «Национальный ШПД», в рамках которой решались бы задачи всех остальных коммуникационных и информационно-технологических ФЦП.

Кстати, КВ-радиовещание уже уходит из эфира в Интернет. И дети больше слушают «мобильник» или iPod (со скачанной из Интернета музыкой), нежели радиоприемник, и больше смотрят компьютер, нежели телевизор. А ведь дети и есть те самые будущие массовые участники процесса коммуникаций, для которых трудится сегодня наша отрасль. И то, что они выберут после «пепси», во многом уже понятно. Их вряд ли заинтересуют правила предоставления услуг телефонной связи, которая, не исключено, станет просто бесплатным приложением к любому сервису или бытовой электронике.

Современные крупные интернет-компании уже практически не видят в операторах связи конкурентов – и по набору сервисов, и по охвату клиентской базы, а иногда и по капитализации. Они искренне считают, что задача телеком-операторов – дать абоненту ШПД и обеспечить хороший транспорт, а все остальное их не касается, потому что с сервисами и доходами интернет-компании разберутся сами. Интернет-компании долго ждали, чтобы операторы поделились с ними доходами от дополнительного трафика, который они помогают сгенерировать. Целое десятилетие операторы не замечали контент-провайдеров сотоварищи и в итоге пришли к безлимитной модели предоставления ШПД, поверх которого теперь идет настоящее цунами трафика от контент-провайдеров. Более того, крупнейших из них операторский транспорт уже перестает удовлетворять, и они начинают строить свои оптические сети доставки контента (CDN), шунтирующие этот транспорт чуть ли не до ближайшего сетевого узла доступа, откуда рукой подать до абонентского ШПД. Куда выходят эти CDN другим концом? К мощнейшим ЦОДам с контентом и облачными сервисами, также закольцованным «оптикой», никак не относящейся к сетям телеком-операторов. Зачем, к примеру, Google несколько лет назад купил алюминиевый завод в Орегоне? Из-за подведенных туда огромных энергетических мощностей, и после того, как все заводское оборудование было оперативно демонтировано, там было размещено 500 тыс. серверов для того, чтобы сервисы Google на нашей планете были быстрее и доступнее. А еще Google строит свои оптические сети и даже реализует проект по подключению граждан со скоростью 1 Гбит/с. Неужели кто-то думает, что подобной деятельностью занимается только Google?

У интернет-компаний, кстати, своя конкуренция, но она мало касается телеком-операторов, у которых есть IMS и которые также начали строить CDN, но все-таки отстают от наступающих интернет-игроков, предоставляющих облачные сервисы (платформа как услуга, сеть как услуга, инфраструктура как услуга). Что же остается тем, кто не успел? Немного.  Достаточно сравнить набор операторских сервисов с сервисами Google, Yandex и др. Причем их дополнительно тормозит действующее регулирование. К примеру, платформы IMS, как показала конференция NGN-2011, становятся попросту неэффективными, если их приходится ставить в каждом регионе (согласно действующим «телефонным» нормам), тогда как логика управления сервисами единой IMS в масштабах страны была бы не в пример дешевле и конкурентоспособнее. С глобальным можно конкурировать лишь на глобальном уровне. Однажды при либерализации МГ/МН-связи мы уже заставили наших операторов расставить не очень нужное и недешевое оборудование по всей стране, а в итоге многие тарифоемкие «говоруны» пользуются «скайпом». Но, как говорил Виктор Черномырдин, «отродясь этого не было, и вот опять». Здесь бы очень пригодилось «параллельное» регулирование IP-сетей, о котором мы уже говорили (см. «ИКС» № 1–2‘2011, с. 55).

Помимо всего прочего сегодня в индустрии акцент с аппаратных решений смещается на приложения, обеспечивающие потребителям возможность поддерживать связь друг с другом посредством широкого круга устройств, куда входят и многие миллиарды «участников процесса» М2М или так называемого Интернета вещей. Непрерывно выходят новые модели бытовой техники: телевизоры, домашние кинотеатры, игровые приставки с подключением к Интернету. Единственное, что в них отсутствует – это поддержка чисто операторских технологий вроде IPTV. Зато «прямо из коробки» они поддерживают сервисы YouTube, Netflix, Amazon VOD и др. Вот компания СММ заключила соглашение с Samsung о доставке своего контента по технологии OTT. Теперь, подключив телевизор Samsung к Интернету от любого провайдера (нужен лишь доступ по безлимитному тарифу на скорости 1 Мбит/с), пользователь сможет смотреть кино и сериалы, снятые входящей в СММ Russia World Studios, а также видеоматериалы телекомпании «Стрим». Получается, что вопросы качества уже решены, и какие-то особенные операторские ТВ-сети для этого не нужны. Сервисы продвигают технику, техника продвигает сервисы. Компаниям-операторам в этой схеме отведено место арыка, по которому сервисы текут к человеку или устройству. Не видеть этого – самая большая опасность для всей современной отрасли связи, потому что этак «за бортом» скоро окажутся не только наши операторы, заигравшиеся на «битовой трубе» с безлимитными тарифами, но и регулятор, тщательно обдумывающий какие-нибудь новые правила, а, возможно, и правоохранители, использующие СОРМ. Кстати, говорят, что Федеральная комиссия по связи США поставила задачу обеспечить СОРМ в Skype, а затем и в социальных сетях.

Все вышесказанное, несомненно, должно быть осмыслено с точки зрения логики развития отрасли, технологий и человеческих коммуникаций. И проблемы здесь будут не столько техническими, сколько психологическими. Впрочем, отступать, прикрываясь какими-нибудь правилами пользования телефонными или телематическими услугами, некуда – Интернет наступает.

Что есть Интернет?

Интернет одновременно существует в трех лицах: как сеть передачи данных по определенным правилам и протоколам, как источник информационного обмена и как среда для ведения бизнеса. Нетрудно видеть, что к отраслевому регулированию по закону «О связи» полностью относится лишь первое «лицо» – «сеть передачи данных». Второе «лицо» подпадает под закон «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» и закон «О персональных данных». Третье «лицо» регулируется всеми рыночными нормами, действующими в стране, и где у них «среда», где «четверг» или «суббота», они прекрасно разбираются без нас.

Так что же такое Интернет? есть много похожих (причем технических) определений, например:

• Интернет – это глобальная информационная сеть, части которой логически связаны друг с другом посредством единого адресного пространства, основанного на протоколе TCP/IP. Интернет состоит из множества взаимосвязанных компьютерных сетей и обеспечивает удаленный доступ к компьютерам, электронной почте, доскам объявлений, базам данных и дискуссионным группам.

• Интернет – глобальная сеть компьютерных ресурсов с коллективным доступом на основе использования единой стандартной схемы адресации, высокопроизводительной магистрали и высокоскоростных линий связи с главными сетевыми компьютерами.

• Интернет – очень большая информационная система, части которой взаимодействуют между собой с помощью адресного пространства, основанного на протоколе IP, а также его расширений и дополнений. Другими словами, Интернет – это просто большая сеть. Это определение принадлежит Федеральному совету США по информационным сетям.

А у нас в стране есть хотя бы «незаконодательное» определение Интернета?

Интересно, что на самом деле этой сетью никто не управляет в общепринятом смысле слова. Интернет – это, по сути, виртуальная сеть, которая не имеет физического воплощения. Функциональность этого виртуального объекта реализуется с помощью объектов другой природы – за понятием «Интернет» скрываются и телефонная сеть, и сеть мобильной связи, и контент-провайдеры. То есть функциональность Интернета реализуется с помощью множества разных сетей, имеющих разных владельцев, находящихся в разных странах и т.д. И все, кто собирается «подрегулировать» Интернет, попадают в интересное положение, пытаясь придумать новые правила для виртуального объекта, существующего поверх вполне известных материальных объектов, которые уже однажды «отрегулированы». Правда, можно, например, посоветовать национальному регистратору, чтобы он регистрировал новые доменные имена так, а не иначе. Можно поговорить с конкретным сервис-провайдером о том, как он ведет свои отношения с клиентом или контент-провайдером. Можно бороться с «нехорошими» ресурсами, но при этом ясно понимать, что мы боремся с теми, кто разместил эту информацию, а не с Интернетом или его сервис-провайдером, ибо это все равно, что бороться с радиоволнами, потоками фотонов или кабельщиками-спайщиками. Нет никакого особенного терроризма или преступности в Интернете – есть просто терроризм, есть преступность в мире и государстве. Кстати, нет и бизнеса в Интернете, а есть просто бизнес. Разумеется, все это весьма непросто для восприятия, потому что схватить сервис-провайдера гораздо легче, чем изловить какого-нибудь негодяя.

«Большая восьмерка» в 2011 г. включила в финальную декларацию своего ежегодного саммита отдельный раздел о принципах развития Интернета. Там в 22 пунктах излагаются основные положения, касающиеся Сети, которые поддержали руководители стран-участниц. в частности, после констатации важности Сети для современного мира сначала заявляется, что «открытость, прозрачность и свобода Интернета были ключом для развития и успеха Сети. Эти принципы наряду с честным, недискриминационным соревнованием должны оставаться важной движущей силой развития Интернета». Однако в следующем же пункте говорится, что при реализации перечисленных принципов свобода должна все-таки быть ограничена, а именно «включена в более широкие рамки уважения к верховенству закона, правам человека, защите интеллектуальной собственности» и т.д. При этом «в Интернете базовые принципы должны получить ровно ту же защиту и гарантии, что и в любой другой среде». Таким образом, декларация не поощряет, к примеру, свободу деятелей, выкладывающих пиратское ПО в торренты.

Зафиксирована позиция «большой восьмерки» по цензуре: «частичная или полная цензура или ограничение доступа к Интернету противоречат международным обязательствам государств и абсолютно неприемлемы». Кроме того, страны констатировали интерес на высшем уровне к модным сетевым сервисам: «Мы должны использовать растущие возможности облачных вычислений, соцсетей и публикаций граждан». Отмечена важность защиты персональных данных граждан и необходимость совместной международной работы над этим вопросом. Не забыта в документе (в аккуратных выражениях) и безопасность Сети для детей: «Мы будем развивать безопасную среду, повышая грамотность детей через предупреждение о рисках и поощрение родительского контроля, не ущемляющего свободу выражения». Наконец, в декларации говорится о том, что при управлении Интернетом необходимо придерживаться принципов multi-stakeholderism’а (участия многих заинтересованных сторон).

А глава Казахстана Нурсултан Назарбаев, выступая на недавнем юбилейном саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), отметил, в частности, что такие явления, как терроризм, сепаратизм, наркобизнес, «используют Интернет для распространения в наших странах и во всем мире». «Этот сетевой деструктив является еще одной общей угрозой. Поэтому страны ШОС должны безотлагательно выставить перед ним общий мощный заслон»,– заявил Назарбаев и добавил, что настало время вводить в международное право новые понятия – «электронная граница», «электронный суверенитет».

На встрече с генеральным секретарем МСЭ Хамадуном Туре премьер-министр РФ Владимир Путин подчеркнул, что «одна из важнейших задач – это интернационализация управления Интернетом при определенной надзорной функции со стороны Международного союза электросвязи». Мы должны запомнить все эти заявления, поскольку они крайне важны для дальнейшего развития Интернета, и не только его.

Два мира. Но не там, где ожидалось

А как можно совместно управлять тем, что принципиально никем не управляется? Как можно вводить границы там, где границ нет по определению? Одно из возможных решений предложил глава МВД Германии, который считает, что «те, кто не курит, должны быть там, где чисто, а те, кто курит, – там, где Интернет». Сие означает, что национальный интернет-ресурс должен состоять из двух частей: особо защищенной и обычного Интернета. Почему?

Как мы уже говорили (см. «ИКС» № 6’2010, с. 59), несмотря на бурное развитие интернет-технологий, никуда не делись законные вопросы к Сети, которая:

• является сетью передачи данных со своей адресацией, ключевые точки управления которой находятся в США.  Так сохранить ли риски зависимости от технических проблем или угроз за рубежом или построить полностью управляемый национальный сегмент?

• является бизнес-средой, которая не признает наших границ и в которой так много мошенничества и нарушения прав. Так сохранить ли высокие риски при работе через Интернет или построить отдельную экосистему с высоким уровнем безопасности?

• является сетью, в которой оператор не может гарантировать высокое качество услуг. Так оставить ли доступ в Интернет как в универсальную среду или построить отдельную экосистему с высоким качеством?

Вот мы создаем так называемое электронное правительство, развертываем доступ к тысячам электронных госуслуг и, как уже понятно, на этом не остановимся – будем строить электронное государство. Если электронное государство представляется в виде обеспечения интернет-доступа к различным серверам, то его жизнеспособность и эффективность – большой вопрос. И оберегая эти ресурсы, мы строим защищенный сегмент сети, сегмент с гарантированным качеством и информационной безопасностью. Причем и тем и другим должен заниматься один регулятор, который должен представлять электронное государство как неотъемлемую (и, очевидно, лучшую) часть отрасли. Ведь создание электронного правительства – это лишь начальный этап развития электронного государства с постепенным расширением функциональности, защиты, сервисов, коммуникативных свойств, существующих поверх создаваемой инфраструктуры All-IP. Возможно, по мере его развития наступит частичное объединение по особым правилам с другими электронными государствами. И очевидно, что электронное государство – это как минимум своеобразная социальная сеть для 140 млн пользователей или электронных граждан, обладающих уникальным идентификатором (номером, адресом). И новая историческая общность, которая в создаваемой коммуникационной среде должна себя чувствовать одновременно и комфортно, и ответственно

Что рано или поздно будет обязательно востребовано? Создание концепции «электронного правительства» как института «электронного государства» для «электронных граждан» на базе облачных вычислений и централизованной базы данных. Развитие данного сегмента информационного общества от чисто информационных функций ко все более полному электронному документообороту, интерактивному (в том числе индивидуальному) диалогу, обслуживанию массовых мероприятий (выборы и опросы) и даже «роумингу» с другими «электронными государствами». Создание соответствующей защищенной инфраструктуры как части общей национальной инфраструктуры. Последнее может подразумевать, к примеру, организацию выделенного сегмента Интернета, обладающего новыми возможностями и свойствами (которыми, кстати, обладают любые защищенные ресурсы). Это отсутствие анонимности пользователя, гарантии информационной безопасности (фроду там будет крайне не-уютно), страхование информации, а далее информационный обмен, бизнес и пр. и пр. Отчего бы не выделить электронному гражданину персональный адрес/номер (возможно, первичный по отношению ко всем остальным персональным идентификаторам)? Почему бы в дальнейшем не наполнять этот защищенный сегмент новыми услугами наших операторов и интернет-компаний с гарантиями качества и информационной безопасности? И почему бы не перенести туда эффективные и защищенные платежные системы как важнейший элемент «электронного государства»? И еще много-много «почему»…

В общем, логика нашего движения к так называемому Telecom 2.0 должна заключаться не в тотальном переходе на Web 2.0/3.0 с «арыком» для операторов, а в создании двух связанных через шлюзы сегментов одной сети:

• «супермаркета» с различными гарантиями кибербезопасности и QoS, в который придут госуслуги и добросовестные поставщики сервисов, включая контент-провайдеров и операторов с их NGN, а еще там будут находиться добропорядочные «электронные граждане»;

• «колхозного рынка» в лице «традиционного» Интернета, где, как в Греции, есть абсолютно все, включая облавы на преступников и возможный дефолт по любым обязательствам.