Rambler's Top100
Статьи ИКС № 7 2006
С.В. РАУДСЕПП  01 июля 2006

Нацпроект в ИТ: как России стать экспортером технологий

О причинах нашего отставания можно говорить долго: ссылаться либо на отсутствие лидера, способного запустить аналог китайской общенациональной программы научнотехнического переоснащения ключевых производств, либо на тяжелое экономическое положение страны. Можно, наоборот, утверждать, что государство и так делает все необходимое и достаточное для нормального функционирования отрасли, и даже уже есть первые аналоги китайского флагмана телекома Huawei – компания Sitronics. Проблема, однако, в том, что предпринимаемые меры способны в лучшем случае создать условия именно для нормального развития – постепенного, основанного на рыночных механизмах, тогда как безнадежное отставание России требует стремительного рывка, технологической революции и взрывообразного роста. Поэтому, вместо того чтобы анализировать причины упущенных возможностей и рассуждать о перспективах принимаемых мер, предлагаю задуматься о том, какие меры смогут обеспечить прорыв России в число ведущих экспортеров технологий, а не постепенное достижение среднемирового уровня конкурентоспособности экспортируемых ИТ-товаров.

Экспорт товаров или экспорт технологий?

Вопрос, который мы на самом деле никак не можем решить, – это даже не то, КАК сделать наши ИТ конкурентоспособными на мировом рынке, а ЧТО сделать, чтобы это случилось. Попробуем разобраться, что же для этого нужно.

В первом приближении задача принятия стратегического решения состоит из двух основных опций.

ПЕРВАЯ ОПЦИЯ – попытаться научиться делать то же, что и весь мир, на среднемировом, конкурентоспособном уровне: автомобили ВАЗ – примерно как KIA, электронику – примерно как компания BBK Electronics, лайнеры ТУ – примерно как Airbus, и проч. Без этого мы вынуждены покрывать уже упомянутый растущий в России как снежный ком спрос на высокие технологии за счет импорта. Если вы попробуете отыскать на российской карте ИТ-вендоров отечественные компании, то окажется, что большинство из этого ограниченного круга – либо «отверточные» СП, либо маргинальные производители компонентов на базе позавчерашних технологий.

Очень показательной оказалась недавняя попытка государства разместить заказ на микрочиповые паспорта внутри страны: держава, когда-то первой отправившая человека в космос, как оказалось, не обладает ни одной «чистой комнатой» для производства чипсетов по 0,2-микронной технологии!

Первый возможный путь развития предполагает фокусирование инвестиций в средства производства, импорт знаний и технологий и массовое внедрение передового опыта управления. Однако риск такого benchmarking'а может оказаться слишком велик: тиражируя то, что сегодня является передовым и успешным, вполне можно повторить тупиковые сценарии и ветки прогресса. Это как езда начинающего водителя «по фонарикам впереди»: либо доедет куда надо, либо окажется на заднем дворе в гараже машины-ориентира. И уж никак не окажется впереди нее, что и заставляет ведущие и стратегически мыслящие корпорации инвестировать в НИОКР: 10% от выручки – это как кандидатский минимум в отрасли.

Массовые инвестиции в НИОКР – это и есть ВТОРАЯ ОПЦИЯ развития отечественных ИТ. Последовательное, кропотливое создание внутри страны собственной технологической компетенции позволит даже при отсутствии собственной сильной производственной базы прорваться в число ведущих мировых экспортеров технологий. Мировая экономика постепенно и неуклонно становится экономикой знаний.

Уже сейчас доля услуг (консультации, сервисы и прочие, не связанные с поставками товаров) в структуре ведущих поставщиков телекоммуникационного оборудования составляет до 30%, и эта тенденция только усиливается. Некоторые аналитики даже склонны высказывать мнение, что в относительно недалеком будущем товары (оборудование, например) вообще не будут ничего стоить, а все источники выручки поставщиков перейдут в услуги, связанные с поставляемым оборудованием. Давайте посмотрим на пример японских корпораций. Мировой успех, скажем, Honda во многом обусловлен тем, что она является лишь носителем технологии и осуществляет окончательную сборку автомобилей из компонентов, которые на 90% производятся третьими поставщиками. В этих условиях сделать ставку на создание производств против инвестиций в создание технологий – значит сделать очередную ошибку.

Между этими двумя путями – как в отношении достигаемого результата, так и в отношении путей реализации – огромная разница. Первый путь – эволюционный, долгий и требует не только денег, но и квалифицированного менеджмента. И с тем, и с другим у страны, не имеющей сильного рыночного background'а, но в наличии – сферы вложения денег с гораздо более короткими сроками окупаемости, большие проблемы. Второй путь – революционный. Например, создать память на элементах с тремя состояниями. Или жидкие источники питания. А правильнее – целый ряд разработок, которые возглавят несколько отраслей промышленности одновременно.

Но самое важное – то, что одно лишь фокусирование на создание производственных мощностей хоть и смотрится хорошо с плакатов коммунистов, но на самом деле не решает никаких задач, кроме социальных. Этот путь обрекает страну отказаться даже от потенциального лидерства, а любое изменение глобальной конкуренции (например, радикальный скачок общего уровня доступных человечеству технологий), инициированное странами-экспортерами технологий, мгновенно отбросит нас назад, на линию старта.

Поэтому для меня очевидно, что единственно возможный выбор – это выбор в пользу создания технологий, а не производств.

Путь этот труден и тернист. Сначала нам придется признать – может быть даже в ближайшем послании Президента Федеральному Собранию РФ,– что мы безнадежно отстали даже от вчерашних мировых стандартов. И не потому, что гениальные НИИ недополучают финансирование, а потому, что у нас уже не осталось достаточного количества гениальных НИИ. Суть такого признания в том, что для ускорения процесса нашего развития следует заняться массовым импортом технологий. Методы нам известны: покупка умов, целых институтов, промышленный шпионаж, постановка соответствующих задач спецслужбам (в конце концов, в ФСБ должны были остаться люди и знания, которые позволили нам, например, заполучить необходимые ядерные технологии). Конечно, не все эти методы принято раскрывать с высокой трибуны, но все они широко используются во всем мире.

Цель оправдывает средства. А средства потребуются немалые, ведь после приобретения «мозгов» сразу же предстоят гигантские инвестиции в создание и оснащение научно-исследовательских центров. Могу привести пример, когда в начале девяностых годов компания из Поднебесной купила целый подмосковный НИИ, вплоть до уборщиц, и построила в одной из своих особых экономических зон точную копию здания. Что-то вроде этого придется делать и нам. Где покупать? Выбор есть: Корея, США, Канада, Франция, Япония. И, конечно, Китай.

Кто платит?

Очевидно, что превращение страны в обладателя и экспортера технологий стоит очень дорого. Сложно даже приблизительно оценить потребности для создания научно-технической базы. Ясно, что придется приложить колоссальные усилия. Однако, если вспомнить об упомянутых 10% от выручки, то очевидно, что даже поддержание созданной базы НИОКР будет стоить $100 млн на каждый экспортируемый миллиард. К примеру, только Huawei продает товаров более чем на $8 млрд (следовательно, около миллиарда инвестирует в НИОКР), а совокупные ежегодные инвестиции в НИОКР всей отрасли ИТ в КНР измеряются многими десятками миллиардов долларов. В России таких масштабов не достигла даже любимая всеми ветвями власти углеводородная отрасль. Как добиться создания сравнимого рынка инвестиций в НИОКР ИТ у нас?

Самый простой (конечно, относительно) способ – проведение стимулирующей и защищающей политики государством в отношении компаний, занимающихся исследованиями и разработками. Налоговые льготы, длинные дешевые кредиты, поддержка экспортеров (цель оправдывает средства, тем более что эти средства у государства есть). Однако, я убежден, что российские реалии превратят любое такое начинание в очередной АвтоВАЗ – кредиты разворуют, льготы пропьют в элитных саунах, а льготные экспортные тарифы притянут к другим категориям товаров. К сожалению, полагаться на благие намерения нашего бизнеса история не позволяет, поэтому каждая такая мера-пряник должна быть увязана с жестким кнутом – карать строго за достижение промежуточных результатов. Ввести своеобразный KPI на государственном уровне. Однако на таких условиях крупный бизнес, с возможностями и деньгами, работать не станет.

Другой путь – создание госмонополии на информационные технологии. Звучит недемократично, недостижимо, нелиберально – whatever! Однако такой «Айтипром» (аналог «Газпрома») способен дать государству как наиболее заинтересованной стороне самое важное – контроль эффективного использования выделяемых ресурсов при значительной экономии на масштабе. Мера спорная, но десятилетия без мыслей о возврате инвестиций может позволить себе либо государство, либо очень крупный бизнес, обеспеченный финансированием из других отраслей (нефтяной, например), а с учетом риска, на порядок большего, чем при выкачивании углеводородов, – и вовсе только государство. По понятным причинам не стоит искать финансирования и на стороне, среди иностранных баков и финансово-промышленных групп. В этом случае теряется сама суть выбранного пути развития, ведь созданные технологии как минимум не будут уникальными, а стоимость их именно на международном рынке будет определяться с учетом интересов внешних инвесторов. Не стоит сомневаться, что их интересы будут прямо противоположны интересам России.

Очевидно, что как в первом случае (создание наиболее благоприятных условий для бизнеса), так и во втором (монополия на высокотехнологичные НИОКР) государство несет основное бремя расходов. Однако, получая контроль в случае создания монополии, государство существенно минимизирует риск «нецелевой растраты инвестиций», а с точки зрения по крайней мере формальной подконтрольности власти народу такая политика будет и социально ответственной, и справедливой.

Госмонополия – не враг эффективности

Самый очевидный довод, который могут привести противники моего предложения: согласно мировому опыту и общей экономической теории понятие «монополия» эквивалентно понятиям «неэффективное управление» и «низкое качество». Жилищно-коммунальное хозяйство, здравоохранение, РАО «Российские железные дороги» – все это примеры, только подкрепляющие этот довод. Но…

Предлагаемый подход – проведение национального проекта по превращению страны в экспортера технологий мирового масштаба с государственной монополией на НИОКР – делает такой довод нежизнеспособным. Действительно, предполагается, что основным рынком сбыта, на который ориентирована такая программа, является глобальный рынок ИТ, с жесткой конкуренцией и чрезвычайно низкой себестоимостью за счет накопленного опыта, масштабности и размещения производств в развивающихся странах.

Поэтому внутренняя монополия, нацеленная на внешний рынок, столкнется с гораздо более жесткой конкуренцией, чем если бы мы говорили о конкуренции на рынке России. И это, в свою очередь, станет сильным рыночным механизмом повышения рентабельности, инвестирования в качество и проч. С другой стороны, масштабы начальных инвестиций не позволят такой монополии ограничиться только внутренним рынком, потому что внутренний спрос будет не способен их покрыть, и наш «Айтипром» вынужден будет выходить на внешние рынки.

Новое – это забытое хорошее старое

На мой взгляд, успех российской науки и промышленности 20-го века основывался на двух китах – ядерной физике и космонавтике. И здесь четко можно увидеть, что происходило: например, для нужд моделирования ядерных процессов или управления полетами создавались специальные технологии, а позже эти технологии оказывались в гражданской промышленности и… на прилавках ГУМа (и под прилавками: кто из нас не помнит пластинки на «рентгеновских ребрах»?!).

Это и есть так называемый флагманский подход, когда несколько специальных проектов с исключительным финансированием, поддерживаемых и охраняемых на уровне государства, в итоге тянут за собой вверх и общий уровень технологий. Поэтому сделанные выше предложения для современной России – лишь современное прочтение того подхода, который Политбюро и Совмин применяли еще десятилетия назад.

Как знать, может быть, государственная монополия и инвестиции в НИОКР высокотехнологичных производств, позволившие советской России создать технологии, которыми мы гордимся до сих пор, сегодня помогут нам построить такую Россию, которой будут гордиться наши дети.


Как это было «у них»

Нацпроект в Китае начался на заре 80-х годов. Была выстроена четкая иерархия программ, состоящая из трех уровней.

Первый уровень, стратегическое государственное долгосрочное планирование, включает программы инновационных научных исследований, ориентированных на главные цели – экономическое строительство и социальное развитие. Основные направления:
  • Штурмовой план, или План решения приоритетных научно-технических проблем государственного значения. Первый такой план (1982 г.) ставил основной задачей овладение штурмом ключевыми технологиями и технологиями общего применения, игравшими роль несущих опор в социально-экономическом развитии.
  • Модернизация сельского хозяйства. Запущенная в 1986 г. программа «Искра» содействовала развитию сельской экономики на базе научно-технических достижений.
  • Внедрение достижений в экономику. Назначение плана, запущенного в 1990 г., – создание благоприятной среды и условий для внедрения передовых научно-технических достижений.
  • Модернизация социальной среды на базе научнотехнических достижений. Программа запущена в 1996 г. и рассчитана до 2010 г. Основные сферы охвата: народонаселение, медицинское обслуживание и санитария, здоровье, рациональное использование природных ресурсов и их охрана, охрана и улучшение экологической среды; превентивные меры против стихийных бедствий; жилища и городское и сельское строительство. Второй уровень – развитие высоких технологий и образование индустрии высоких технологий. Ведущую роль здесь играют «Программа 863» и «Факел».
Программа «863» предусматривает научные исследования и развитие высоких технологий. Приоритетные области: биоинженерия, космическая техника, информатика, лазерная техника, автоматика, энергетика, новые материалы, техника освоения мирового океана.

«Факел» – программа освоения индустрии высоких и новейших технологий – осуществляется с 1988 г., содействуя коммерциализации достижений в области высоких и новейших технологий, индустриализации производства товаров высоких технологий и интернационализации индустрии этих технологий.

Третий уровень – конкретные проектыв промышленности и экономике. Для включения в систему каждый из них рассматривается на уровне рабочих групп при кабинете министров и после утверждения ТЭО получает доступ к специальным фондам поддержки и преференциям.

Заметили неточность или опечатку в тексте? Выделите её мышкой и нажмите: Ctrl + Enter. Спасибо!