• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

Олег ВАТУЛИН: «Железо должно работать, и эмоции здесь ни при чем»

В отличие от теоретиков практики не просто знают, как устроен этот мир. Не мудрствуя лукаво, они пошагово меняют его, делая удобней, понятней и интересней. Как им это удается? Об этом герой нашей рубрики Олег ВАТУЛИН может рассказать многое.

Д о с ь е   « И К С » Олег Андреевич Ватулин родился 11 августа 1960 г. в Московской области. В 1986 г. окончил радиотехнический факультет МЭИ. С 1977 по 2002 гг. работал в Особом конструкторском бюро МЭИ, прошел путь от техника до начальника телепорта. В 2002 г. стал гендиректором компании «РуСат». С 2004 г. – заместитель гендиректора, директор телепорта компании.

«Летнее» детство

В том, что я родился в Подмосковье, есть закономерность с долей случайности. В Жаворонки, где жили мои дедушка и бабушка, отец, слушатель военной академии в Харькове, накануне моего появления на свет привез мою маму. Потом родители перебрались в Москву, а дом в Жаворонках стал дачей. Туда каждый год в мае торжественно переезжала на заказанной заранее машине вся семья. Мое «летнее» детство с обязательными походами в лес и на пруд прошло именно там.

Семья у нас была военная. Тон задавал папа – военный артиллерист, полковник, кандидат наук; мама, выпускница Плехановки, всю жизнь проработала инженером-программистом в военном институте. И спортивная: родители входили в команду войсковой части по лыжным гонкам, вместе с ними бегал и я. Взять лыжи в руки, бегом домчаться до леса, проехать километров 15–20 и так же бегом вернуться обратно было для меня в порядке вещей.

Помимо лыж, которыми я занимался достаточно серьезно, было у меня еще одно увлечение – радиотехника. Когда-то ею интересовался отец, а потом забросил. От его занятий сохранились кое-какие детали, которые привлекали к себе внимание. Работать с ними я учился сам по журналам «Радио», «Радиолюбитель» и еще одному болгарскому изданию, названия которого не вспомню.

Предопределенный выбор

От поступления в военное училище вслед за многими одноклассниками меня отговорил отец, знавший о проблемах армии не понаслышке. Он порекомендовал меня в ОКБ МЭИ – закрытое предприятие, организованное академиком В.А. Котельниковым для разработки радиотехнических устройств военного назначения, где его знали как постоянного заказчика.

Надо сказать, что в свои 17 лет к работе техника я был подготовлен хорошо: умел паять, знал, что такое транзистор, конденсатор, резистор. А поскольку все упомянутые радиодетали на моем рабочем месте имелись в избытке, оно мне понравилось. Меня полностью захватила творческая обстановка в коллективе, непрерывный обмен идеями и свобода их реализации, которая была даже у меня, самого молодого. Поэтому в Московский энергетический институт я решил поступать на вечерний факультет.

Поступил и сразу же ушел в армию. Несмотря на то что перед призывом окончил военную морскую школу как судовой электрик 1-го класса, вместо флота попал в войска связи. После «учебки» был направлен в закрытый город Железногорск радистом подвижной радиостанции, которая размещалась на автомобиле, следовала в составе колонны и передавала информацию. С маршами мы объехали по тайге всю Сибирь. Красота необыкновенная! Грибы, ягоды… Словом, службой я остался доволен, а в запас увольнялся уже начальником радиостанции.

Ощущение свободы

Демобилизовался я в октябре и на другой день после возвращения пошел в институт. Радиотехнический факультет в МЭИ был очень сильным, а вечернее обучение давало возможность сочетать работу в ОКБ МЭИ с получением теоретических знаний. Мои однокурсники тоже работали на заводах, поэтому объяснения логики той или иной микросхемы мы понимали с полуслова. А вот история партии и подобные ей дисциплины давались мне тяжеловато: с моей точки зрения, это было не то, о чем следовало думать.

Окончание института дало долгожданное ощущение свободы, и я уже в должности инженера – разработчика радиоэлектронной аппаратуры ОКБ МЭИ с головой ушел в работу. Заказы мы выполняли военные, приемка их была соответствующей. Наш конструкторский отдел был тесно связан с производством. Оно начиналось на опытном заводе МЭИ, а затем распределялось по крупным заводам – производителям электронных компонентов. Так что в Прибалтику, в Новосибирск, Красноярск и Зеленоград приходилось ездить часто.

Техническая оттепель

Возможность поближе познакомиться с электроникой зарубежного производства у меня появилась во время работы в Китае, где два года – с 1991-го по 1993-й – мы на одном из аэродромов монтировали лазерную локационную станцию. Это был гражданский аэродром для обучения пилотов. На его взлетную полосу жители близлежащей деревни приводили пастись баранов, а их дети ходили через нее в школу.

Сразу по возвращении из Китая я уехал в США, в Атланту – учиться обслуживать центральную спутниковую станцию, которую ОКБ МЭИ первым в России приобрело для нужд Сбербанка. Это было совершенно новое оборудование, которого мы до технической оттепели, наступившей к концу холодной войны, не знали и которым у нас никто никогда не занимался. Управлению хабом, сетью, установке VSAT-станций сначала учился я сам, а потом возил в Атланту группу своих сотрудников.

Не успели мы реализовать проект для Сбербанка, как поступил запрос из международной технологической корпорации «Сирена» на создание спутниковой сети связи для системы заказа и бронирования билетов «Аэрофлота». И процесс пошел: командировки, строительство, установка 12-метровых антенн и хабов, электрики, дизель-генераторов. В спутниковой связи оказалось интересно расти – развивать сети, устанавливать по всей России VSAT-станции.

История с продолжением

Своим появлением компания «РуСат» во многом обязана группе единомышленников из «Лукойл-Информа», которым нужны были специалисты, способные построить сеть спутниковой связи для «ЛУКойла». Сбербанк к тому времени принял решение самостоятельно развивать свою спутниковую сеть, а корпорация «Сирена» обанкротилась, поэтому, когда после моего рассказа о компетенциях и опыте нашей команды мне сказали: «Приходите!», я согласился.