• Новости
• Блоги
• Аналитика
• Новости компаний
• В СНГ и в мире
• Анонсы

Закон нужен простой, понятный и однозначный

Каким должен быть закон, легализующий все направления телемедицины? Размышляет Валерий Столяр, глава центра телемедицины и дистанционного обучения НКЦ РЖД, завкафедрой мединформатики и телемедицины РУДН.

Предмет регулирования

Есть четыре направления телемедицины. Первое – это дистанционные видеоконсультации в режиме «врач – врач» или «врач – медицинский работник». Сегодня их проводится много. Второе направление – это теленаставничество и мастер-классы ведущих хирургов и диагностов с интерактивной дискуссией. Какими бы прекрасными ни были 3D-фильмы о различных операциях и современные манипуляторы, ничто не заменит молодому специалисту возможность получить совет опытного коллеги и принять участие в клинических разборах.

Еще одно направление телемедицины – это классическое дистанционное обучение, во время которого в режиме телеконференции сразу на несколько городов читаются обычные лекции и проводятся интерактивные дискуссии. Оно дает студентам и молодым врачам возможность слушать лекции профессоров из Петрозаводска, Челябинска, Новосибирска, где тоже есть свои медицинские светила, а также из Германии, Франции, Америки.

И, наконец, четвертым направлением, вокруг которого за последние годы сломано множество копий, является так называемая домашняя телемедицина, или дистанционный мониторинг пациентов, по сути представляющий собой телеконсультации «врач – пациент».

Первые три направления вполне успешно развиваются в рамках правового поля – действующего закона «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» (№ 323-ФЗ) и закона об образовании. Для того чтобы ввести в правовые рамки телемедицину, Минздравом России, а также экспертами ИРИ и ФРИИ разработаны два законопроекта с поправками в закон № 323-ФЗ, обсуждение которых депутатами нового созыва может состояться довольно скоро.

Чего не хватает и что лишнее

Телеконсультации, телеконсилиумы врачей и медицинских работников – это основное направление телемедицины, которое имеет смысл сегодня развивать и законодательно поддерживать.

На мой взгляд, оба законопроекта готовили грамотные юристы и неравнодушные люди, заинтересованные в развитии телемедицины в нашей стране. Однако заметно, что они не практики и, к сожалению, не ознакомились с проектом новой Концепцией развития телемедицины в России на 10 лет, которую профессор Борис Кобринский, я и ряд коллег-практиков подготовили для Минздрава в прошлом году (эти материалы обсуждались в регионах и в федеральных центрах). К слову, концепцию развития телемедицины в 2001 г. под руководством Бориса Кобринского готовила почти та же команда.

Самое главное замечание – оба законопроекта перегружены деталями. Для сравнения: декрет о телемедицине, принятый во Франции, занимает три страницы и содержит главным образом определения. Подготовленные Минздравом, ИРИ и ФРИИ законопроекты по объему в несколько раз больше. Но, как показывает опыт, чем больше разработчики таких документов углубляются в детали и стараются учесть все и вся, тем выше для них риск не увидеть ту или иную большую проблему или предположить возможность ее возникновения. А поскольку законопроекты о телемедицине готовили люди, не имеющего большого практического опыта организации плановых и экстренных телеконсилиумов для сложных больных, то понятно, что таких проблем может оказаться не одна.

Как преподаватель телемедицины с большим стажем я стараюсь, чтобы мои лекции были простыми и понятными и не допускали неоднозначного толкования. Такого же подхода я жду от разработчиков закона, который будет регламентировать развитие всех направлений телемедицины. Однако, читая представленные законопроекты, я, занимающийся применением телемедицинских технологий в клинической практике и обучении более 20 лет, не могу понять, как некоторые вещи интерпретировать. Как преподавателя меня интересует и возможность дистанционного приема экзаменов, а не только чтения интерактивных лекций.

Также меня интересует законодательное закрепление телеконсультаций «врач – пациент». Какие задачи мы решаем, если допускаем их проведение? Мы хотим только контролировать (мониторировать) состояние пациента? Или можем назначить или изменить ему дозировку медикаментов? Осуществление мониторинга и сегодня не запрещено – при условии защиты от утечек информации. Для этого новый закон не нужен. Врач будет полученные данные анализировать, чтобы вовремя увидеть признаки ухудшения и позвонить абоненту: «Срочно приходите ко мне на прием!». В ходе мониторинга грустно понимать, что у пациента может наступить остановка сердца и не иметь права рекомендовать лечение – только вызвать скорую помощь. Отдельный вопрос – юридическая ответственность пациента за предоставление недостоверной информации в ходе таких телеконсультаций. Мы ждем, что новые документы должны дать на него ответ, поскольку действующее законодательство не защитит врача в случае проблем с пациентом.

Что делать

Я бы предложил, во-первых, сократить текст будущего закона, дать в нем основные определения и по каждому из четырех направлений телемедицины четко прописать, что разрешено, а что нет.

Для первого направления можно дать определение телеконсилиумов и телеконсультаций, не перечисляя все поводы, по которым два врача решили поговорить о пациенте. Уже много лет я учу студентов из разных стран мира готовить, проводить и документировать телеконсилиумы согласно определенному регламенту. Они знают, что на этапе подготовки необходимо обозначить цель консультации, сформулировать вопросы врачу-консультанту, а также перечень материалов (результатов исследований), которые ему планируется показать и т.п. Часть наших наработок создатели законопроектов при желании могли бы взять на вооружение.

Во-вторых, на мой взгляд, в законе нужно дать однозначное определение оставшимся трем направлениям телемедицины и перечислить требования к ним, чтобы специалистам и неспециалистам стало понятно, что это такое и для чего служит.

В-третьих, если идти по пути легализации «домашней» телемедицины, то нужно четко указать в законе, что врачам делать можно, а что нельзя, начиная с ключевых вопросов – разрешено ли дистанционное назначение лечения и какова ответственность врача и пациента в ходе их взаимодействия в данном проекте.

Все остальное, включая важный, безусловно, вопрос об источниках финансирования телемедицины, можно детализировать позже, в подзаконных актах. И если мы сократим объем закона и дадим четкие ответы на ключевые вопросы, то, наконец, получим закон, который будет понятен и полезен для всех.